Как-то раз, сидя у телевизора в одну из новогодних ночей, я решила позвонить и поздравить свою школьную подругу, с которой не общалась достаточно давно.
- Привет, Сонька! – сказала я бодрым голосом, набрав номер ее телефона.
- Привет, Алька! – голос подруги на том конце провода еле пробивался сквозь шумные голоса гостей – ты почему еще не у меня?!!
- А что, ты меня приглашала? – в полном недоумении спросила я.
- Конечно, приглашала, иначе вряд ли бы ты позвонила… - заявила Соня. Я, слегка обалдевшая от такого заявления, подумала: "Странно. И когда это она успела меня пригласить? Мы же с ней лет пять не общались…"
- Короче, хватит недоумевать, приходи, а то, как всегда, сидишь, небось, в компании своего ненаглядного телевизора. Поворожим, повеселимся, поболтаем, сто лет тебя не видела!!! – на этой жизнерадостной ноте подруга продиктовала адрес и повесила трубку.
Подумав, что невежливо будет заставлять подружку и ее гостей ждать меня одну, я, примерно через час, была уже у Соньки. Как ни странно, никаких гостей у нее не было и в помине. Я решила не обращать внимания на этот странный факт (чего не бывает с телефонной связью в праздники!). Вволю наболтавшись, мы стали развлекаться святочными гаданиями. Если бы только я могла предположить, что меня ждет впереди…
Все шло прекрасно, до тех пор, пока подружка не предложила мне гадание с зеркалом. Достав карманное зеркальце из косметички, я не придумала ничего лучше, чем, скорчив гримасску, сказать своему отражению единственную фразу, хранившуюся в голове еще со школьных времен: "Свет мой, зеркальце, скажи…".
- Ты что, совсем не так надо делать! - заявила Сонька серьезным напряженным голосом, – Давай научу тебя как нужно правильно! Убери зеркальце, и никогда, слышишь – никогда, не играй с зеркалами! -
- Да ладно тебе, все равно ведь дурачимся! – сказала я, списав напряжение в голосе на усталость от наших развлечений…
Тем не менее, зеркальце я убрала в карман, потому что идти и повторно доставать косметичку из сумочки было лень, и тут же о нем забыла, потому что подруга подвела меня к роскошному зеркалу, которое я давно уже разглядывала украдкой, не решаясь подойти к нему и погладить переливы искусной резьбы. Дубовая рама, вся в завитушках, из-за которых то тут, то там выглядывали фантастические звери-птицы, явно была изготовлена века два назад мастером своего дела, да и само зеркальное полотно наверняка изготовили тогда же. Серая, со стальным отливом глубокого предгрозового озера, и каким-то таинственным мерцанием, гладь зеркала притягивала взгляд. Отвести глаза от его переливов я была не в состоянии.
- Встань спиной к зеркалу, – скомандовала подруга. Потом мне были вручены: зеркало поменьше, взятое с туалетного столика, и большая зажженная восковая свеча.
- А теперь смотри в зеркало, дождись, когда их отразится ровно двенадцать, и только тогда скажи: "Мечта моя, проявись! Ряженым – суженым оборотись!", - и жениха увидишь. - Да не смейся ты, невера какая! – Давясь смехом, я выполнила инструкции подруги, с интересом ожидая дальнейшего розыгрыша.
Минут пять ничего не происходило, и я подумывала уже отказаться от наскучившей мне затеи, но зеркала начали образовывать коридор, многократно отражаясь друг в друге, и отражая меня в себе. Подняв глаза на Соньку, я оторопела. Заготовленные гадательные слова застряли в горле. Вместо улыбчивой жизнерадостной кареглазой подруги на меня смотрела какая-то кошмарная образина с белыми (будто затянутыми бельмами) радужками зрачков, очерченными пурпуром по краю. Непроизвольно попятившись и заорав - а что бы вы на моем месте сделали?! - я посмотрела в зеркальный коридор, (кстати, и не думавшего прекращать дробиться отражениями), и увидела, что сквозь клубы тумана, непонятно откуда там взявшегося, навстречу мне быстро движется не менее впечатляющая фигура, чем та, что заменила Соньку.
- Ты зс-с-с-вала меня? Я твой жених-х-х! – прошипели в унисон оба этих "нечто", протягивая ко мне когтистые лапы. –– И то "нечто", что когда-то было подругой, с силой толкнуло меня в так понравившееся мне зеркало. Последнее, что я успела увидеть и услышать перед падением в неизвестность, были карие глаза прежней Соньки, полыхавшие безумной радостью, и ее ликующий голос: "О, мой Повелитель, я выполнила твой приказ!!!"
Придя в себя, и убедившись в относительной целости-сохранности рук-ног-головы, я осмотрелась. Судя по ухоженной растительности, выбросило меня в каком-то парке. Туман исчез, кошмарная фигура тоже. Ждать ее нового появления я не стала, со всей возможной скоростью удаляясь от места падения. Но стоило мне без сил рухнуть у пещерки из кустов, как печально знакомый шипящий голос вопросил: "Ну что, еще не набегалас-с-с-сь? В прятки с-с-со мной поиграть рес-с-с-шила?" и, не дождавшись ответа, продолжил: "Это должно быть с-с-с-забавно. Я иду ис-с-с-кать!" Вновь заклубившийся туман стал медленно сползаться к моему ненадежному убежищу.
Машинально похлопывая себя по карманам в поисках чего-нибудь острого для обороны, и костеря Соньку последними словами (голос тутже насмешливо сказал: "С-с-с-зря ты ругаешьс-с-с-ся на мою прис-с-с-лужницс-с-су, с-с-зря!"), я нашарила зеркальце, как ни странно, уцелевшее при падении, и обрадовалась невесть чему. Предстояло очень быстро думать, как найти выход из этой ситуации, имея из возможных средств защиты от непонятно кого только зеркальце. Во-первых, потому, что туман стал преобразовываться во что-то собако- (или волко?-) образное (рассматривать во что именно у меня никакого желания не было), а во-вторых, сквозь переплетение веток мне удалось разглядеть быстро приближающуюся фигуру того самого "нечто", назвавшегося моим "женихом". "Свет мой, зеркальце, скажи…" – настойчиво пульсировали в мозгу знакомые строчки, словно пытаясь мне что-то подсказать, подтолкнуть к решительным действиям, но думать об этом явлении стало некогда, потому что туманообразная стая почти закончила свое формирование и уже сжимала кольцо, оставив мне единственный выход со зловещей знакомой привиденистой фигурой в его конце.
Терять мне, кроме рассудка и жизни, было нечего, поэтому, зажав в руке зеркальце, я продралась сквозь кусты, перепрыгнула через одну из доформировывающихся тварей, и, развернувшись к "жениху" лицом произнесла: "Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи…" и, интуитивно почувствовав правильное решение, направила зеркальце на кошмарное "нечто", поймав отражение его "лица". Что со мной собирался сделать или что собирался сказать мне "жених" так и осталось тайной, потому что он… исчез, оставив меня в полном оцепенении.
Очнулась я благодаря тому, что все тот же противный голос приказал стае туманных гончих привести меня, живую-невредимую, в замок, а мне пообещал страшно отомстить за смерть своего воина. Пришлось снова спасаться бегством, раздумывая о двух вещах: как бы взобраться на дерево (лазить по деревьям я не умела) и где бы найти чего-нибудь поесть. Поскольку от тумана не убежишь и, кроме как в доме, не спрячешься, я решила посмотреть, что это за Повелитель такой, и, чувствуя себя Алисой в Зазеркалье, пошла навстречу туманным зверям. "Кролика не хватает" – машинально подумала я, обдумав всю "прелесть" ситуации. Опять же, нужно у кого-то спросить, что это за место и как мне отсюда добраться до дома, может, хоть загадочный Повелитель изволит ответить, а там и "сжалится" – вернет домой или, на худой конец, обратно к Соньке. Однако сильно обольщаться не стоило.
Прибыв под конвоем тумана в замок к таинственному Повелителю неизвестно кого, я осмотрелась. Да-а-а… впечатляющая архитектурка – органная музыка, застывшая в камне – мечта любителя готики!
Стая гончих испарилась, повинуясь чьему-то неслышному приказу, и я вздохнула с облегчением. Звук надтреснутого гонга, раскатившийся по залам тусклым эхом, заставил меня подпрыгнуть от неожиданности и обратить внимание на, собственно, обстановку тронного зала. Так себе, ничего впечатляющего… Освещение свечное, камин с синим пламенем, трон резной деревянный, Повелитель….. Рассмотрев его морду лица, я почувствовала себя очень неуютно. Судя по полыхающим багровым глазам с вертикальными зрачками и когтистым лапам, сжавшим подлокотники до отчетливого треска, Повелитель был в ярости и напоминал самца змеи в брачный период, у которого герпетологи неожиданно отобрали самку.
- Ну, с-с-с-что, добегалас-с-с-сь? Нас-с-с-стало время платить по с-с-с-счетам – злорадно прошипел он, не давая вставить ни слова в свою защиту. – За с-с-смерть моего воина ты рас-с-с-платиш-ш-шься прохождением через Зеркальный Лабиринт! Выйдешь живой – вернешься в свой мир, умрешь – будешь служить мне вечно!!!! Да будет так!!!
Пламя в камине испуганно мигнуло и поменяло цвет с синего на гнилостно-салатовый. На мою робкую мысль по поводу "поесть бы чего-нибудь!" в ответ прозвучал голос оскалившегося Повелителя: "Обойдеш-ш-ш-шься! Отправляйся немедленно!". И Повелитель повернул правый подлокотник трона.
Сморгнув непрошеную слезу, я поняла, что нахожусь в загадочном Лабиринте. Постояв некоторое время и свыкнувшись в очередной раз с мыслью "либо пан, либо пропал" - шагнула в неизвестность…
Первое отражение: двухлетняя я, уронившая на голову с подоконника расписной глиняный цветочный горшок с красивым цветком, и мама, не успевшая подхватить ни горшок, ни меня, поседевшая от горя, стоит около маленькой могилки… Я машинально дотронулась до вмятины на голове.
И пошло-поехало…шалости детских и мелкие грешки подростковых лет, ошибки юности – по одному зеркалу на каждый проступок. Если они завершались удачно, и я об этом вспоминала до того, как изображение исчезнет, то зеркала тускнели и разбивались само собой, а из их осколков составлялись новые. Если же нет - то осколки зеркал облепляли меня, как бумага - фигурку из папье-маше, начиная с ног и затрудняя продвижение по Лабиринту.
Зовущие голоса Зеркал обещали власть, богатство, безнаказанность и всевозможные соблазны. "Иди сюда,, иди к нам, здесь ты будешь счастлива" – по Лабиринту пронесся искушающий шепоток, но я прошла мимо – и шепот перешел в надрывный визг, ввинчивающийся в уши, разрывающий барабанные перепонки.
Следующее отражение – первая любовь, не влюбленность, нет, именно любовь, - человек, предавший меня и поплатившийся за это реанимацией (до него и пальцем никто не дотронулся, просто он для меня умер) – и ноги облеплены до колена. Еще отражение – по лицу Соньки текут кровавые слезы: "За что? За что ты так со мной?????!" – и я покрылась зеркальными осколками до талии.
Дальше, дальше, ноги почти не слушаются, но надо пройти Лабиринт, несмотря на радостно – предвкушающее шипение Повелителя: "С-с-с-скоро, уш-ш-ш-шже с-с-с-скоро! Ос-с-с-сталось чуть-чуть – и ты окажеш-ш-ш-ш-шься в моей влас-с-с-сти!".
Зеркала, словно издеваясь, вырастали одно за другим, извлекая из подсознания давно забытые события. Еще отражение – и, неизвестно чей, надрывный крик: "Нет! Этого не может быть!! Так не бывает!!!!" – зеркальце, выхваченное из кармана рубашки, выпадает из рук, медленно покрывающихся осколками….
"Ты упустила свое счастье! Упустила! Упустила!" стучит в висках набатный колокол…

Телефон разрывался трелью сердитых звонков. По телевизору диктор вещал что-то радостно-праздничное. "И приснится же такая пакость!!!" – подумалось мне. Сказав: "Алло?!" и услышав Сонькино: "Ты почему еще дома?!!! Приходи быстрее – у нас очень весело, С мужем познакомлю!" – я вяло подумала, что надо бы встретиться, и поняла, что идти к ней мне совершенно не хочется…
- Знаешь, Соня, приходите лучше вы ко мне – ответила я. – Посидим, поворожим, повеселимся….
Как ни странно, Сонька пришла одна, и, поправляя прическу, заметила: "Ой, да ты совсем седая! С чего бы это? Рассказывай давай!".
В зеркале, вместо молодой и жизнерадостной меня, отразилась седая женщина с выцветшими глазами. Ошарашено всматриваясь в свое-чужое отражение, я совершенно забыла про Соньку, в глазах которой промелькнул багровый сполох…
Зеркало медленно приобретало глубокий серо-стальной оттенок предгрозового озера.